К. М. АБДУЛЛАЕВ
Принцип структурной достаточности тюркского предложения вообще и башкирского в частности в свое время был четко сформу лирован Н. К. Дмитриевым в его классическом труде «Граммати ка башкирского языка»: «…как без двух полюсов не может быть замк- нутой электрической цепи, так и без двух логико-грамматических полюсов (субъект и предикат) принципиально не может быть предло жения. Таким образом, предложение есть синтез двух величии: подле жащего и сказуемого» [1. С. 202].
В азербайджанском языке, как и в других тюркских языках, струк турная достаточность предложения дополняется его коммуникативной достаточностью. При этом на первый план выдвигаются второстепен ные члены предложения [2], среди которых особое положение, ввиду своих семантико-содержательных качеств, занимает дополнение [4]. учитывая это
Из азербайджанских языковедов еще М. Казем-Бек. качество дополнений, относил их к главным членам предложения на ряду с подлежащим и сказуемым. Ср.: “Бог сотворил свет, где, по М. Казем-Беку, все конституэнты суть главные члены предложения [6. С. 487]. Несколько позже азербайджанские языковеды стали вклю чать дополнение только в разряд второстепенных членов предложения (М. Афшар. М. А. Везиров, Ю. Талыбзаде и др.).
И лишь спустя много лет А. Демирчизаде в своей теории членов предложения начал рассматривать дополнение (как и подлежащее) в качестве важнейшего конституирующего члена предложения [7. С. 15]. Естественно, что автор исходил из функционально-коммуникативной направленности дополнений в составе предложения.
Действительно, функционально-коммуникативная значимость до полнений в структуре предложения не позволяет рассматривать их 3 одном ряду с гакими второстепенными членами предложения, как он- ределение и обстоятельство. Так, в определенном функциональном ас- пекте дополнение проявляет себя как главный член предложения [8. С. 45, 65]. Подобное явление особенно наглядно демонстрируется, если в составе предложения имеется переходный глагол-сказуемое. Как известно, в предложении переходный глагол-сказуемое для реализации своего семантического объема требует наличия прямого дополнения и вступает с ним в тесную семантико-грамматическую связь. Ср.: (1) Мән еви кэрүрәм Я вижу дом (конкретный дом); (2) Араз мактуб јазыр “Араз пишет (конкретное) письмо.
В приведенных примерах именно благодаря наличию прямого до голнения определенная коммуникативная полнота предложения дости гается наряду с полнотой структурной (ср. положение Н. К. Дмитри ева). С этой точки зрения нельзя безоговорочно принять, например, следующую мысль В. С. Храковского (хотя в общем он очень верно определяет роль прямого дополнения в структуре предложения с пере ходным глаголом): «В структуру предложения с переходным глаголом в качестве обязательного элемента эходит прямое дополнение. Изъятие прямого дополнения ликвидирует целостность структуры, ср.: Ребенок открыл дверь Ребенок открыл…» [9. С. 190].
Мы уже отметили, что структурная целостность и коммуникативная голнота предложения взаимно дополняют друг друга. И, как показывает, например, материал азербайджанского языка, наличие или отсут ствие прямого дополнения не может непосредственно влиять на целост ность структуры предложения. Наличие или отсутствие прямого допол нения заметно влияет именно на коммуникативную полноту предложе
Так, в предложениях (1) и (2) эксплицитное выражение прямых дополнений конкретизирует весь содержательный комплекс предложе ний, благодаря чему достигается определенная коммуникативная пол- нота. В предложениях с переходным глаголом типа Ребенок открыл… (ср. азерб.: Меһди…охујур) эллиптирование прямого дополнения также не разрушает структурную целостность, хотя восприятие может быть альтернативным ввиду омонимичности глагольной формы: Меһdu oxyјур-1) Мәһди маһны охујур ‘Мехти поет песню”; 2) Меһди китаб оху- јур ‘Мехти читает книгу. Вообще, следует отметить, что переходные глаголы-сказуемые вносят в содержательную структуру двучленного нераспространенного предложения сильную энтропию, так как лексическая валентность включает максимальное количество лексических единиц. Ср.: Ман кө рүрәм “Я вижу, где переходный глагол-сказуемое может соотноситься с огромным, по существу, неограниченным количеством прямых допол нений (объектов). Обычно эти глаголы-сказуемые выступают как слова с релятивными значениями, которые «нуждаются в восполнении, без восполняющих слов смысл их недостаточен» [10. С. 46]. Восполнение же производится посредством конкретно выраженного прямого допол нения.
В азербайджанском предложении в качестве главного члена пред- ложения в коммуникативном плане наряду с прямым дополнением вы ступает в определенном смысле и косвенное дополнение, т. е. в азер- байджанском языке структура предложения предполагает функцио- нально почти равноправное включение и косвенного, и прямого допол нения. Естественно, при этом приходится фиксировать семантическую неполноту у непереходных глаголов. Некоторые непереходные глаголы в определенной степени сохраняют свою функциональную самостоя тельность, так как действия, передаваемые этими глаголами, произво дятся непосредственно субъектом, и включение объекта в структурном и коммуникативном плане представляется факультативным. Ср.: О евда јатыр “Он спит дома; О сәнә јалварыр Он умоляет тебя: О ој- најыр “Он танцует’ и т. п.
С другой стороны, подобная относительная самостоятельность непереходного глагола обусловливает и относительную самостоятель пость косвенного дополнения. Таким образом, если быть до конца по- следовательным, то в качестве самостоятельного главного члена предложения в коммуникативном плане следует брать дополнение в целом, а не тот или иной его тип.
Что же определяет семантическую неполноту глагола-сказуемого, вследствие которой оно требует конкретного семантического восполне пия? Каким образом дополнение оказывается средством, устраняющим семантическую неопределенность глагола-сказуемого, с одной стороны, и коммуникативную неполноту целого предложения – с другой?
Как нам представляется, глагол оказывается семантически непол- ным и требует обязательного восполнения в том случае, когда в струк туре предложения данный глагол-сказуемое в принципе может соотно- ситься с несколькими объектами дополнениями. Чем больше потенци альных объектов-дополнений, тем меньше у глагола-сказуемого этого предложения семантической полноты, чем сильнее валентность гла гола, тем больше он нуждается в семантической полноте.
Рассмотрим следующие случаи:
1) переходные глаголы-сказуемые в составе коммуникативно кеполного предложения: Меһди (маһны, мә’рузә, роман…) охујур “Мехти поет (песню), читает (лекцию, роман…); О (мәктуб, ше’р, ро- ман…) јазыр “Он пишет (письмо, стихотворение, роман…); Араз (мәктәби, еви, дағы…) көрур “Араз видит (школу, дом, гору…);
2) непереходные глаголы-сказуемые в составе коммуникативно неполного предложения: О (мәнә, мүәллимә, атасына…) јалварыр Он умоляет (меня, учителя, отца…); Араз (мәктәбә, бага, дәрнәјә…) кедир `Араз ходит (в школу, в сад, в кружок…)’; Мәһди (дәрсә, ишә, евә…) тәләсир “Мехти торопится (на занятия, на работу, домой…)’.
Как видно, и переходные и непереходные глаголы-сказуемые в се- мантическом плане могут требовать несколько, а иногда и неограни ченное количество объектов, что свидетельствует об их семантической неполноте при употреблении без объекта дополнения.
В азербайджанском языке семантическая неполнота определенного глагола-сказуемого может быть восполнена как косвенным, так и прямым дополнением. Возможность взаимозамены косвенного и прямого дополнений указывает на то, что глагол-сказуемое для полноты реали зации своей семантики нуждается в дополнении вообще. Ср.: китабы охудум (я) книгу прочел’ и китабда охудум (я) в книге прочел.
В определенных случаях не имеет значения и специализация конкретного косвенного падежа. Ср.: китабы бураја гој положи книгу сюда’; китабы бурада гој положи книгу здесь.
Аргументом для зачисления дополнения в число главных членов предложения служит и соотнесенность его с подлежащим в составе предложения, дополнение может быть рассмотрено как потенциаль ное подлежащее.
В процессе исторического становления предложение содержало обозначения объектов, не оформленные падежным окончанием, а следовательно, не различающиеся морфологически. Более древний вари ант современного предложения Әһмәд мәктәбә кетди Ахмед ушел в школу будет Әһмәд мәктәб кет(мәк). (Возможно, языковое созна ние оперирует именно такими словами-представлениями). В этом состоянии субъект не выделяется формально, т. е. мы не распола- гаем точными сведениями о подлежащем. Подлежащее выделяет ся логическим ударением, а также контекстом, ситуацией. Предпо- гожим, что субъектом подлежащим в данном наборе слов-представ лений выбран не Әһмәд, а мәктәб. В этом случае предложение в целом для передачи того же логико-содержательного, информативного комп- лекса изменяет свои грамматические параметры: *Мәктәб Әһмәдә кедилди. Как видим, здесь структура глагола-сказуемого подвергается изменению из активной она превращается в пассивную.
Появление в предложении под влиянием логического ударения и контекста субъекта-подлежащего обусловливает почти одновременное оформление и объекта-дополнения, так как формально субъект сам по себе не выделяется, для этого нужен обязательный объектный фон (эксплицитный или имплицитный). По словам С. Д. Кацнельсона, «в принципе любой аргумент может занять позицию субъекта» [11. C. 116; 12].
В функции подлежащего может выступить как прямое, так и кос венное дополнение, что указывает на несомненное генетическое родство этих синтаксических величин. Ср.: прямое дополнение в Ѕ (субъект) маһны охујур ‘Ѕ поет песню и трансформация этого прямого дополнения в подлежащее: “Маһны Ѕ-ә охунур. Косвенное дополнение также трансформируется в подлежащее: Ѕ дәрсә кечикир ‘Ѕ опаздывает на урок-Дәрс (дәрс отағы) Ѕ-ин кечикдији јердир “Место урока это ме сто, куда Ѕ опаздывает’; Ѕевә гачыр ‘Ѕ бежит домой “ев Ѕ-ә гачылыр. При трансформации косвенного и прямого дополнений в подлежа шее, как мы уже отметили, активная конструкция предложения заме няется пассивной, глагол-сказуемое ставится в пассивном залоге (иск лючение составляют трансформации в конструкции с именным сказуе мым).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 .Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.: Л., 1948.
- Ср.: «Со стороны смысловой значимости второстепенные члены могут быть от
не второстепенными компонентами предложения» 13. С. 151]
3.Скобликова Е. С. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения. Μ., 1979.
4 О. И. Москальская считает одинаково уязвимыми попытки как определения и расширения структурной достаточности образующих компонентов (необходимых членов модели) исходя из коммуникатив ного содержания предложения [5. С. 23].
- Москальская О. И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1974.
- Казем-Бек М. Грамматика турецко-тагарского языка. Казань, 1839.
- Дәмирчизада Ә. Муасир Азәрбајчан дили: Чүмлә үзвлари. Бакы, 1947.
- Мещанинов И. И. Структура предложения. М., 1968.
9.* Храковский В. С. Проблема доминации членов предложения и система абстракт ных синтаксических структур//Языковые универсалии и лингвистическая типология. Μ., 1969. - Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.
- Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.
- Аргументами в изложении С. Д. Кацнельсона являются объекты, готовые стать грамматически подлежащими и дополнениями.
Şərh yoxdur